Юрій Дерев'янко

22 сентября Верховная Рада должна была рассмотреть скандальный законопроект "О внесении изменений в некоторые законодательные акты Украины относительно обеспечения взыскания в доход государства необоснованных активов". Проще говоря, узаконить многострадальную спецконфискацию.

Однако после двух попыток народные депутаты даже не смогли внести проект в повестку дня. Что ж, документ под №5142 снова отложен на неопределенное "потом".

О том, какие риски присутствуют в законопроекте и сколько денег он может принести в бюджет 2017 года, Realist расспросил внефракционного депутата Юрия Деревянко. Несмотря на поддержку законопроекта, он отказался голосовать за его рассмотрение в парламенте на текущей пленарной неделе. 
- На первый взгляд, законопроект о спецконфискации поддержали Кабмин и Администрации Президента, одобрили европейские институты. Однако он так и не был внесен в повестку дня. Иными словами, депутаты не нашли понимания даже в вопросе, рассматривать его или нет. Проект настолько противоречив? Или как тогда объясняется тот факт, что такое значительное число парламентариев не согласились рассматривать столь нужные изменения?

- Проект действительно нужный. Однако формально он может быть внесен в повестку дня только после рассмотрения на профильном комитете. Насколько мне известно — этого не случилось. Также он не был рассмотрен и во время заседаний комитета по вопросам предотвращения и противодействия коррупции. 

- И все же — парламентарии имели возможность ознакомиться с документом?

- Да, в общем. И несмотря на то, что депутаты вчера не поддержали внесение этого вопроса в повестку дня, большинство сходится во мнении, что законопроект о спецконфискации — огромный прогресс и шаг вперед.
Один из плюсов уже готового закона — переход конфискации в гражданский процесс, а не осуществление ее в рамках уголовного дела. То есть, уголовное дело приостанавливается, генеральным прокурором предъявляется гражданский иск в отношении лиц, к которым должна применяться конфискация, и начинается гражданский судебный процесс.
В этом процессе владелец активов должен доказать, что имущество не подлежит конфискации.
Еще один позитив — существенное сокращение того, что можно конфисковать. Третий плюс — закон не написан под одного человека, скажем, под Виктора Януковича.

- И несмотря на очевидные плюсы, оказалось, что документ не так просто проголосовать?

- Да, потому что есть еще ряд рисков. Их значительно меньше, чем в первом чтении, но все же многие правозащитники указывают на необходимость доработки.
Например, у третьего человека, который ничего не украл и не причастен к делу, теоретически по схеме, предложенной законом, можно конфисковать имущество. 

- Вы имеете в виду норму, когда объектами принудительной конфискации станет имущество, не имеющее связи с преступлением, в процессе расследования которого оно было обнаружено?

- Дело в том, что здесь мы должны говорить о следователе и прокуратуре. Любое имущество, которое, по их мнению, может быть связано с расследуемым преступлением, должно быть арестовано. И уже потом, во время судебного процесса, ответчик должен доказывать, что никакой причастности это имущество к событию не имеет.
Здесь есть риск, поскольку третье лицо, даже если оно впоследствии докажет обратное, получает проблему с обвинением и арестом имущества. При такой несовершенной системе правосудия и правоохранительных органов, как украинская, это может быть использовано как рейдерство или рычаг давления и влияния.
Понимаете, когда мы говорим о деле Януковича, то это одно. Не думаю, что здесь будут злоупотребления. Но возникнет ряд тем, не столь публичных и известных. И вот здесь могут быть нарушения.

- Многие депутаты высказывали мнение, что норма, о которой мы с вами говорим, может быть направлена против них, использоваться как давление. Или речь идет только о тех лицах, в отношении которых открыто уголовное производство?

- Конечно, весь процесс проходит через уголовное производство. Например, есть факт кражи, возбуждается уголовное дело. И только по факту этого дела следователи могут присоединять к ситуации имущество лиц, возможно причастных к краже.
В классическом деле уголовное преступление нужно доказать, человек признается виновным только по приговору суда, а уже потом осуществляется конфискация. В предложенном варианте — имущество конфискуется, когда уголовное дело не доведено до конца, а оспаривается это действие уже в гражданском суде.

- А если приговор оправдательный и доказана непричастность лица к преступлению, конфискованное имущество возвращается собственнику? Многие критики законопроекта сомневаются в этом из-за применяемых механизмов конфискации.

- Нет, в случае непричастности имущество безусловно возвращают.

- Если недостатков законопроекта не так уж много, почему бы не внести его хотя бы на рассмотрение?

- Еще раз подчеркну, что закон, по которому государству возвращается украденное имущество, существует в любой развитой стране. И его надо правильно понимать и принимать.

Однако следует быть очень осторожным, чтобы, руководствуясь желанием сделать полезное дело, мы не позволили огромному количеству нереформированных правоохранительных органов расправиться с неугодными политиками, бизнесменами и т. д. Именно поэтому его следует доработать.
Думаю, тактика Народного фронта — ставить клеймо на всех, кто не поддержал такую повестку дня, или угрожать выходом из коалиции, — к хорошему не приведет.

- Ну не только запугивают. Ваши коллеги по парламенту говорят, что, например, Сергей Пашинский угрожал физической расправой за неголосование...

- Сомневаюсь в этом. О какой физической расправе может идти речь...

- Кстати, говорят, что именно Пашинский может многое потерять в случае непринятия законопроекта. Речь идет об арестованных 80 000 тонн нефтепродуктов по делу Сергея Курченко. Противники принятия Закона о спецконфискации считают, что после того, как Закон станет вступит в силу ,эти активы перестанут быть доказательством и к ним получит доступ г-н Пашинский.
(Имеются в виду нефтепродукты компании Курченко, которые ввозили в Украину якобы для оффшорных фирм как реэкспорт, а на самом деле продавали внутренним потребителям. После ареста МВД передало нефтепродукты на хранение государственному предприятию "Укртранснефтепродукт", руководитель которого, по слухам, связан с Пашинским. Далее треть нефтепродуктов было продано по заниженной цене Укройлпродукту, имеющему отношение к бизнесмену Сергею Тищенко, которого также связывают с Пашинским. Ущерб государства — 340 млн грн, из которых 100 млн грн было перечислено еще одной компании, также имеющей взаимоотношения с Тищенко. Позже по решению суда эти деньги были заблокированы на счетах предприятия — R)

- Если говорить об уголовных делах, по которым Пашинский или его партнеры проводили какие-то сделки, то не стоит забывать, что те схемы осуществлены, если такое будет доказано, в прошлом. А закон обратной силы не имеет.
Не берусь обвинять Пашинского. Это компетенция генпрокурора, но закон, принятый "завтра", никакого отношения к "вчерашним событиям" не имеет.

- Кабинет Министров заложил в проект бюджета на следующий год 10 млрд грн доходов от спецконфискации. При этом в 2014-м Госфинмониторингом были арестованы денежные активы экс-президента Украины Виктора Януковича и его окружения на сумму $1,37 млрд. Откуда такая огромная сумма в проекте бюджета? 

- Здесь следует различать "живые" арестованные средства и средства, эмитированные государством в валютные ценные бумаги с доходностью. Когда государство получает собственные ценные бумаги, они должны быть погашены.
Так как эти ценные бумаги "делались" Януковичем для Януковича, то есть имели огромную процентную ставку, больше чем рыночная в долларах, то сегодня власть хочет эти бумаги конфисковать, а затем с дисконтом повторно продать.
Понятно, что их будет интересно приобрести, поскольку это гарантированные государством доходы, имеющие процентную ставку в валюте. Конечно, существует риск, что некоторым во власти захочется бумаги конфисковать, а потом самим себе продать. Поэтому следовало бы подумать о хеджировании и такого риска.
Относительно суммы — знаю точно, что сейчас "живыми" есть 10 млрд деньгами. Остальное — ценные бумаги.

- Возможно рассчитывать, что на следующей неделе законопроект будет рассмотрен в комитете и вынесен на голосование парламента?

- Думаю, никто затягивать этот процесс не станет.

Юрій Дерев'янко спеціально для Realist